Было дело в 70-х. Помните ли вы свой первый глоток алкоголя? Я помню.

Первый мой винный опыт случился в родной Ладва-Ветке, естественно. Дело было под Новый Год. Период взросления. С кем? Точно не припомню, но это были одноклассницы. Время? Перед танцами в клубе. Танцы в будущем стали называть дискотекой. Где? А вот это интересно. Где можно отметить с вином праздник подросткам, да ещё в приличный мороз? Родители никому ведь не разрешат. И я предлагаю идти в баню. Особенностью нашей бани было то, что она топилась по-чёрному. Это значит, что дым при топке выходил не в трубу, а в двери. Деревянный сруб хорошо впитывал дым, стены внутри были черные от копоти, но одежду не пачкали.  Заходить в неё нужно согнувшись в три погибели. Там была тусклая закоптившаяся лампочка, саженные стены, малюсенькое оконце. И очень-очень мало места. Но сравнительно тепло.  

Что пили? Портвейн, прозванный в народе «три топорика». Выпили вина, чем-то заели и отправились по узким заснеженным тропинкам в клуб гуськом. А там начинаются другие истории.

О бане по-чёрному я писала ещё здесь: Русский Север: Кижи. Баня по-чёрному.

 В той же бане произошло ещё одно событие. Мне было примерно 14 лет. Приехала моя подружка Наташа Куревина к родственникам из далёкого Тольятти. А в ушах у неё сверкают малюсенькие серёжки. Как я захотела такие же! Она мне предлагает: «Давай я тебе уши проколю!» Я с сомнением отвечаю, что это больно. Подруга не скрывает: «Да, больно, потерпишь». Напомню, что ей тоже 14 лет. Я не знаю, где девчонки прокалывали уши в те времени. Услуг таких не было, тем более в маленьком посёлке. Встаёт вопрос, где мы проведём эту экзекуцию. Где-где? Нужно, чтоб никто не слышал, если я заору. В бане. И вот там, в плохо освещённой бане, у малюсенького оконца началось действо, чтоб мечта о серёжках осуществилась.

О подруге я писала здесь: Дружба лучших подруг

Подруга приходит с иглой и суровой ниткой. Прокалили иглу спичками, кажется. Даёт мне карандаш, если захочется орать, ту кусай карандаш. Короче, как на войне – никакого обезболивающего средства. Минимум обезболивания – растереть мочку уха пальцами. И начинаем процесс. Она колет мочку – я ору. Она останавливается, боль утихает и опять колет. Первое ухо получилось удачно. На втором ухе дырка получилась какая-то кривая относительно первого уха и внутри витиеватая, так как несколько раз останавливались. Вставили нитки в уши. «Теперь, Надька, главное – не застуди уши. Ходи пару дней в платке. А чтоб нитки не приросли к мочкам, каждое утро на голодную слюну смачивай нитку и продергивай,» — наставляла меня подруга. Дырочки каждое утро гноились, но потихоньку заживали. Когда вставляли серёжки, я тоже орала – больно. Снова гноились, снова продергивала на голодную слюну. Зажило. Вот так ребёнок прокалывал  уши ребёнку. Чуть позднее купила мама мне первые золотые серёжки. В результате я имею ассимитричные дырочки и с трудом вставляю серёжку в правое ухо.